@темы: фик, джен

@темы: слэш, винцест, фик

aaaaaawwwwwwwww Джаред в объятиях волн.в объятиях волн.









*захлебнулась слюной*
Я укаваилась вусмерть. Меня больше нет.


«Рисунки на песке»
Драббл, J2, юст, PG-13

Название: Рисунки на песке
Жанр: Юст, эээ… будущее
Персонажи: Дженсен, Джаред, Томас Колтон
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Дженсен и Джаред вместе на отдыхе. Солнце, море, пляж, что может быть лучше?
Размер: ~ 297 слов


Так хорошо, уютно: море проливается за горизонт, солнце смеется бликами по водной глади, и Джаред лежит под боком, уткнувшись носом в сцепленные руки. Дженсен черпает ладонью песок и ссыпает его Джареду на спину. Золотые крошки скачут по согретой ласковым солнцем коже, прилипают на липкий крем от загара, застилают плечи. Дженсен смахивает их рукой, очищает спину друга, и Джаред ведет лопатками и стонет:
― О, дааа, чувак, ещё.
Дженсен подчиняется просьбе. Рисует кончиком указательного пальца волны и солнце, пишет: «хот-дог», «отпуск», «вода».
Рисует на загорелой коже узоры, всё медленней и медленней, по лопаткам ― крылья, по выступающим позвонкам ― кругами, ниже к соблазнительным ямочкам на спине.
Солнце обнимает лучами настойчиво, лениво, постоянно.
― Угадай, что я пишу?
― ПадаЛось? ― строит предположения Джаред. ― О! Я точно чувствую, ты пишешь «пиво». Отличная идея, давай сюда.

Дженсен тянется к мини-холодильнику за пивом, достаёт бутылку. Прикасается к прохладному горлышку губами и, неторопливо глотая, наслаждается вкусом.

― Эй, а мне? ― поворачивает голову в его сторону Джаред.
Дженсен, дразнясь, проводит горлышком своей бутылки по его губам. И они, может от пролившегося пива, а может от оставшейся слюны Дженсена, становятся влажными.
Джаред облизывается, приподнимается на локтях, и мышцы на спине вокруг лопаток напрягаются. Дженсен отводит взгляд.
У самой кромки воды Томми рисует на песке. Он пишет: «чупа-чупс», «счастье», «вода». Чешет недовольно щёку плечом, откидывает с глаз отросшую чёлку. Пухлым пальчиком выводит сердечко, и Дженсен, как завороженный, рисует на спине Джареда закорючку, но прежде, чем он успевает скопировать незамысловатый рисунок, прежде, чем додумывает свою глупую мысль, особенно жадная волна слизывает рисунок с песка.
Именно сейчас, в такой уязвимый для Дженсена момент, Джаред начинает дёргаться под руками:

― Эй! Что? Что там было? Джееенс! Что ты там рисовал? Это буква «J»? Я точно чувствую.
«Отличная идея», ― думает Дженсен и дописывает к начатому и незаконченному рисунку: «придурок», а потом тянется за бутылкой пива для Джареда.

@настроение: А где же Дженсен? Я скучаю

@темы: J2, фик

12.20. «Дин|Сэм. В Аду время течет не прямолинейно. Будучи палачом в Аду Дин видит Сэма, запертого в клетке»

323 слова, PG-13
Пот ― от страха, боли, пронизывающего до глубин души жара Ада ― всё время застилает Дину глаза. Только пот стекает с ресниц. Слёзы давно уже выплаканы.

Дин всё ещё носит на себе лоскуты воспоминаний земной одежды. Он не из тех отчаявшихся безумцев, кто позабыл земной мир, кто распахнул беззастенчиво то, что осталось от души, скинув условные лохмотья.

В Аду нет самого главного, что помогает пережить агонию мук, крики грешников, течение времени ― надежды.

Время здесь всегда обманывает, течёт не прямолинейно. Это ещё одна разновидность пытки. Время растягивается, как пружина, на самых невыносимых моментах. А бывает, что витки времени сжимаются до столь сильного соприкосновения, что наслаиваются друг на друга. Если бы в Аду были часы, то стрелки наверняка взбесились от незнания в какую сторону бежать.

А ещё здесь слишком жарко. Но иногда веет прохладой из сосредоточия холода в центре, в Клетке, где заключён Люцифер.
Его заточение в одиночестве продолжалось веками, но сейчас Люцифер нашёл себе компанию для развлечения.
Дин не знает кто ещё те двое, но третий ― его Сэм. Это одно из тех перевернутых желаний. Звал Сэма? Получи.

Если брат здесь, значит, жертва Дина была принесена зря ― не спас, не уберёг, не досмотрел.
И не смотря на то, что Дин палач, который пытает тысячи душ, каждый раз ему чудится, что это Сэм. Он ласково дотрагивается до Сэма ладонью в попытке согреть его мёрзлую душу, а по коже брата дорожками расползается огонь и рвёт её. Сэм кричит, и Дин знает ― это настоящий крик. Оттуда, из Клетки.

Это самая болезненная, самая худшая пытка, чем все до неё. Даже сказавший «да», Дин не избавлен от страданий. Каждую секунду пребывания в Преисподней до него доносятся горькие, пронзительные, острее, чем нож Аластора, крики Сэма. И, наверное, чёрная злоба давно затопила бы его существо, обращая в демона. Но Дин всё ещё продолжает жить без надежды, и пытать грешников, и выдерживать выпавшие на его долю мучения, только потому, что когда его снимали с дыбы, он видел ослепительный яркий свет, забравший душу Сэма из Ада.

11. 33. «Дин/Сэм. Был сильный мороз»

197 слов, PG-13, Сэм без души
Ночью был сильный мороз, и дыхание Винчестеров цветами застыло на окнах Импалы.
Дин приложил большой палец к лобовому стеклу, растопил узорный круг в самом центре, зажмурил один глаз. В маленьком круглом окошке виднелась широкая спина Сэма, сидящего на капоте. Просвет вновь затянуло тонкими хрустальными нитями.
Дверь, скованная морозом, поддалась с неохотой.
Дин провалился ногами в высокий сугроб, стылый воздух расступился от облака тёплого дыхания. Первые лучи восходящего солнца выстлали блестящую тропинку и рассыпались светом на Сэме.
Тот застыл ледяной глыбой, осанка прямая, подбородок задран горделиво.
Смотрел, не мигая, в небо, и снежинки сыпались в его глаза. Ни эмоции на лице. Сковало, стянуло льдом, с тех пор как вернулся из Клетки.
Дин подошёл к Сэму, переступил с ноги на ногу, поджимая пальцы в ботинках, и снег захрустел под ногами осколками битого зеркала.
Сэм мёрз и так явно игнорировал это последнее человеческое чувство.
Дин отмахнулся от роя снежинок, отряхнул сэмовы плечи, собрал пальцами с его волос и ресниц пушистые узоры, взял в руки его покрасневшие ладони.
Растопил горячими губами снежинки на щеках, надеясь, что и сердце брата оттает так же легко.
Но Сэм продолжал сидеть, совершенно не реагируя на ласку, а в глазах его теснились превосходство, пренебрежение и надменность.



11.26. «Дин/Плащ Каса, спать вместе, рейтинг»

71 слово, PG-13
Жёсткая ткань под щекой мягче ангельских перьев.
Дин утыкается носом в засаленный воротник, ластится к нему подбородком, зарывается пальцами в складки.
Плащ скользит по голому телу, укутывает в свои объятья, изгибается послушно под руками.
Защищает.
Дин просовывает руку в карман плаща и охватывает себя шёлковой подкладкой, сжимает кулак и дрочит медленными движениями.
― Кас, ― дышит хрипло в темноту. Призывает по привычке:
― Кастиэль…
Но шёлк остаётся холодным, и по-прежнему ночь наполняется одиноким дыханием.



11.38. «Люцифер/(|)Сэм. Люцифер не врал – все на самом деле галлюцинация. Дарк»

476 слов, R, дарк!
Они вваливаются в номер уставшими, но безмерно счастливыми.
Сэма окатывает волной пены от пива, когда Дин открывает банку, предварительно её хорошенько встряхнув. На губах лопаются пузырьки.
― Всё закончилось, чувак! Всё закончилось, ― орёт Дин, не обращая внимания на то, что по стене с другой стороны колотят недовольные соседи.
Сэм удовлетворённо улыбается. Они отмыли этот мир от грязи, смыли Дика Романа и его прихвостней в унитаз, в прямом смысле. Отомстили, установили привычное в мироздании равновесие, и теперь всё как в старые добрые времена ― дорога, захолустные городишки и призраки.
Засыпает Сэм под бубнёж телевизора, и пьяные обещания Дина, что вот теперь-то всё будет хорошо, всё наладится, можно гнать жизнь с чистого листа. Сэм верит ему и продолжает улыбаться даже во сне.

Посреди ночи Сэма будит яркий свет, глаза начинает ломить, голову при малейшем движении пронзает боль. Жуткий монстр ― похмелье.
― Дииин, ― тянет он хрипло. Горло пересохло, и хочется пить. ― Выключи свет, имей совесть.
― А шалость удалась, да, Сэмми?
Сэм пытается вскочить с кровати, узнав голос, и осознаёт, что ему не сорваться с удерживающих его жалящих крюков. Страх, автоматной очередью, ударяет в грудь.
Люцифер лениво накручивает тяжи нервных волокон из его тела на указательный палец, а в другой руке подкидывает, словно бейсбольный мячик, вынутое агонизирующее сердце.
Откуда-то доносятся стенания, вторящие друг другу эхом.
― Оу, не обращай внимания. Это всего лишь твой сокамерник.
Всё это слишком реально, чтобы у Сэма осталась возможность не поверить. Но он помнит ― Дин обещал, что всё закончится. Просто очередная галлюцинация, они найдут способ с этим бороться…

Люцифер зажигает в ладонях огонь и говорит, раздирает лениво в клочья каждым словом:
― Знаешь, Сэм, ты мой любимчик. И по совместительству единственный зритель. Я имею ввиду, моё собственное шоу в прайм-тайм. Я продюсер, режиссер и сценарист в одном лице. Ты же оценил?

Говорит, говорит, говорит. Издевается:
― Всё ложь, мой малыш. Но неплохо, да? Душещипательно, слезу выдавливает на раз. Даже я всплакнул над смертью Бобби. А Лиза и Бен? Хотя, ладно, ладно, признаюсь, это была идея Михаила, ты же знаешь, что у него свои счёты с Дином, вот он и отыгрался в твоей реальности.

Сэм хрипит и харкает кровью.
― Ну-ну, не расстраивайся так. Нам с тобой не будет скучно.
Люцифер подходит к нему и аккуратно заправляет упавшую на вспотевший лоб прядь, и волосы вспыхивают от этого прикосновения. Люцифер мягко улыбается:
― Привет, моя любимая игрушка. Я скучал.

Он гладит ладонями по телу Сэма, выписывает узоры на груди, оглаживает бока, касается бёдер, и языки дьявольского пламени слизывают кожу.
Адская ласка.
Мерзко. Тошно. Больно.
― Очередное наваждение, ― судорожно шепчет Сэм. Он тянется, тянется, всё, что нужно ― это нащупать шрам, чтобы почувствовать настоящую, не фантомную боль.
Тело полыхает, удерживающие его крюки стекают раскалённым железом, и Сэм, наконец, дотягивается до руки, надавливает большим пальцем в середину ладони…
И не чувствует ничего. Ни боли, ни тонкой выпуклости шрама.
Не было раны, и Дин ничего не обещал.
И душа Сэма разрывается в истрепанные лоскуты в дьявольских объятьях.
…В который раз.


9.42. Дин, Сэм, «6х22, пока Сэм в отключке, Дин решает признаться ему в своих небратских чувствах»

115 слов, PG
Синее чистое небо, без единого намека на облачность, заволакивает в одну секунду.
Грохочет гром, и тяжелые капли падают вниз. Сэм в недоумении задирает голову, щурится, по его лицу стекает струйками солёная дождевая вода.
Сэм старается не удивляться и справляется до тех пор, пока тишину и стук капель не заглушает голос Дина:
― Как хорошо, что ты не слышишь тот бред, что я сейчас несу, Сэмми.
Голос доносится с неба, грохочет так громко, что Сэму приходится закрывать уши руками, чтобы не оглохнуть. Под ногами вибрирует земля.
― Мне так нужно тебе сказать о том, как сильно я тебя люблю. Так невыносимо неправильно...
А затем Сэм чувствует тёплый ветерок, ласково перебирающий его волосы:
― Возвращайся, я жду.

@темы: фик

@темы: фик, джен